Глеб Горбовский
Лирические стихи о жизни нашей
 |
Остановись, мгновенье!
Нет, не когда сходила благодать —
любое из отпущенных мгновений
остановить! — и долго наблюдать,
не убоясь фатальных откровений…
Не то мгновение, когда я на войне
стоял под вражьим дулом карабина
или когда барахтался на дне
якутской речки, ухватясь за льдину…
Остановить хотел бы я тот миг,
когда, блуждая странником по свету,
я вдруг непостижимое постиг:
что Бог — во вне, но что меня в Нем — нету.
Свеченье глаз, звучанье рта...
Свеченье глаз, звучанье рта,
смешных ушей — настороженность,
ноздрей всеядных — напряженность…
Лица конструкция проста.
А что под ней? Как — подо льдом?
Река Души — неистощима,
струящаяся жизни мимо,
чтоб стать бессмертною потом.
С годами — в трещинах морщин
лица тускнеет оболочка:
дохнет зима — и нет цветочка.
Но для унынья нет причин:
звучала речь, работал слух,
глаза светились, нюх старался…
но главное — не растерялся,
превозмогая будни, дух!
Теперь я знаю, только и всего...
Теперь я знаю, только и всего:
страшнее жизни нету ничего.
Ее отведав, вдоволь отхлебнув,
я улыбнулся, губы не надув.
Она в свою вмещает колею
рождение мое и смерть мою.
То беспощадно грабит, как бандит,
то, походя, — любовью угостит.
По молодости — насулит чудес,
заставит верить в первенство небес.
А то нашлет болячек в телеса,
отравит золотом и ослепит глаза,
а душу сделает капризней…
Нет ничего страшнее жизни!
Но в каждый из ее священных дней
я все азартней думаю о ней!
У нас
Где я в жизни только не был,
посещая шар земной,
а вчера опять на небо
возвернулся… В мир иной.
Что я видел на планете,
где страдают враг и друг,
обалдевшие — как дети,
приуставшие от мук?
Видел я святых и грешных,
однобоких и двойных…
Но у нас — в краю кромешном —
интересней, чем в иных.
Стояла в стране сволочная погода...
Стояла в стране сволочная погода,
в глазах у прохожих насмешка лучилась...
А я - хоть и "сын трудового народа" -
читал Пастернака... И что получилось?
Теперь я читаю на сон детективы
и сплю нераздетым в холодной кровати...
Какие в стране зазвучали мотивы,
какие порывы! А что - в результате?!
Я некогда был приглашен на беседу
к Ахматовой - Бродским! Сидели, как боги!
И каждый тогда - улыбался соседу,
хотя и сквозь слезы... И что же - в итоге?!
Теперь мы читаем на ценниках цены!
Стихи полетели, как птицы на свалку...
Поэзия как бы - уходит со сцены,
а с нею и звезды тускнеют... А жалко...
За окном
Словно птицы — мешки целофанные —
за моим пролетают окном…
Дни господствуют мерклые, странные,
окропленные трезвым вином.
Панихиды звучат похоронные;
колыхание траурных лент…
Процветают слова электронные,
человека зовут — абонент…
А на днях бедолага воробышек —
под моим задохнулся окном.
…Я сегодня морфина попробовал
и забылся химическим сном.
Ночник
Лет сорок — песен не пою
и не читаю Льва Толстого.
Я не врагов — баклуши бью —
в объятьях дня полупустого.
Зато ночами иногда —
не сплю, а размышляю, мыслю:
как я, чудак, попал сюда,
то бишь — под своды бренной жизни.
В моем дупле горит ночник,
за коим — образок сияет…
И я горю! Еще не сник.
И образ мой — судьба ваяет.
Под осень сплошняком желтеют листья...
Под осень сплошняком желтеют листья,
но есть, которые до срока — мертвецы.
Так и меж нас: так только ветер свистнет, —
и чаще гении, меж прочих, — не жильцы.
Речь не о листьях-людях, речь о сроках,
не о тюремных сроках, о судьбе.
О равенстве судеб! Не о пороках,
не о дарах, отпущенных тебе.
А значит, люди, даже перед Богом
и перед алчной пастью сатаны,
не в чём-то малом, а увы — во многом —
неповторимы сплошь и неравны.
Муравейник
Не убоясь, откроем карты:
мы строим храм для душ и тел.
Я — муравей. Нас миллиарды.
И копошиться — наш удел.
И всяк — чужак и соплеменник —
пусть по хвоинке, по зерну
неся — возводит муравейник,
осуществляя цель одну:
построить умными руками
Храм бытия, несущий свет, —
дабы навеки в этом храме
избавить сущее от бед!
Отпечатки
Ночь.Знобящая истома .
Вызвать, вызволить, извлечь,
выкрасть, спящую, из дома.
от родных корней -отсечь!
...Возле дома снял перчатки,
дотянулся до окна
и оставил отпечатки
на стекле чужого сна
Разбудить? На иней дунул,
Прочь пустился со двора.
"Неизвестно, что -подумал,-
будет с городом с утра
Пусть поспит..." И улыбнулся,
Ночь разлуки -не беда
...Но обратно не вернулся
почему-то никогда
Радость выдохлась в зачатке
Почему, за что, зачем?
...Но остались отпечатки,
не сравнимые ни с чем.
Мои названия
Над миром грешным
плывут ночами —
проспект Надежды,
бульвар Печали.
Над серой глыбой
озябших зданий —
квартал Улыбок,
кольцо Свиданий.
Они похожи,
но только внешне,
на тот тревожный
мой город снежный,
на тот моторный,
бетонный улей…
Проезд Восторгов,
тупик Раздумий…
Они похожи,
как сказка с былью,
как дух таёжный
с квартирной пылью.
Аллея Тайны,
фонтан Беседы…
Мои названья
моей Планеты!
