Ольга Берггольц

об авторе

страницы  1 2 3

   Лирические стихи о любви и жизни

Это всё не правда, ты - любим...

Это всё не правда, ты - любим.

Ты на век останешься моим!

Ничего тебе я не прощу.

Милых рук твоих, не отпущу...

А тебе меня не оттолкнуть!

Даже негодуя и скорбя...

Как я вижу твой тернистый путь,

Скрытный, неизвестный для тебя...

Только мне под силу чтоб идти,

Мне, с тобой, по твоему пути...

Ты у жизни мною добыт...

Ты у жизни мною добыт,

словно искра из кремня,

чтобы не расстаться, чтобы

ты всегда любил меня.

Ты прости, что я такая,

что который год подряд

то влюбляюсь, то скитаюсь,

только люди говорят...

Друг мой верный, в час тревоги,

в час раздумья о судьбе

все пути мои, дороги

приведут меня к тебе,

все пути мои, дороги

на твоем сошлись пороге...

Я ж сильней всего скучаю,

коль в глазах твоих порой

ласковой не замечаю

искры темно-золотой,

дорогой усмешки той —

искры темно-золотой.

Не ее ли я искала,

в очи каждому взглянув,

не ее ли высекала

в ту холодную весну?..

  1936

Аленушка

        1

Когда весна зеленая

затеплится опять —

пойду, пойду Аленушкой

над омутом рыдать.

Кругом березы кроткие

склоняются, горя.

Узорною решеткою

подернута заря.

А в омуте прозрачная

вода весной стоит.

А в омуте-то братец мой

на самом дне лежит.

На грудь положен камушек

граненый, не простой...

Иванушка, Иванушка,

что сделали с тобой?!

Иванушка, возлюбленный,

светлей и краше дня,—

потопленный, погубленный,

ты слышишь ли меня?

Оболганный, обманутый,

ни в чем не виноват —

Иванушка, Иванушка,

воротишься ль назад?

Молчат березы кроткие,

над омутом горя.

И тоненькой решеткою

подернута заря...

            2

Голосом звериным, исступленная,

я кричу над омутом с утра:

«Совесть светлая моя, Аленушка!

Отзовись мне, старшая сестра.

На дворе костры разложат вечером,

смертные отточат лезвия.

Возврати мне облик человеческий,

светлая Аленушка моя.

Я боюсь не гибели, не пламени —

оборотнем страшно умирать.

О, прости, прости за ослушание!

Помоги заклятье снять, сестра.

О, прости меня за то, что, жаждая,

ночью из звериного следа

напилась водой ночной однажды я...

Страшной оказалась та вода...»

Мне сестра ответила: «Родимая!

Не поправить нам людское зло.

Камень, камень, камень на груди моей.

Черной тиной очи занесло...»

...Но опять кричу я, исступленная,

страх звериный в сердце не тая...

Вдруг спасет меня моя Аленушка,

совесть отчужденная моя?

  1940

Бабье лето

Есть время природы особого света,

неяркого солнца, нежнейшего зноя.

Оно называется

             бабье лето

и в прелести спорит с самою весною.

Уже на лицо осторожно садится

летучая, легкая паутина...

Как звонко поют запоздалые птицы!

Как пышно и грозно пылают куртины!

Давно отгремели могучие ливни,

всё отдано тихой и темною нивой...

Всё чаще от взгляда бываю счастливой,

всё реже и горше бываю ревнивой.

О мудрость щедрейшего бабьего лета,

с отрадой тебя принимаю... И всё же,

любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?

А рощи безмолвны, а звезды всё строже...

Вот видишь - проходит пора звездопада,

и, кажется, время навек разлучаться...

...А я лишь теперь понимаю, как надо

любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.

  1956, 1960

Беатриче

В небе грозно бродят тучи,

закрываю Данте я...

В сумрак стройный и дремучий

входит комната моя...

Часто-часто сердце кличет

в эти злые вечера:

Беатриче, Беатриче,

неизвестная сестра...

Почему у нас не могут

так лелеять и любить?

Даже радость и тревогу

не укроешь от обид...

Почему у нас не верят,

а позорно и смешно

так любить, как Алигьери

полюбил тебя — давно?..

Тупорылыми словами

может броситься любой,

заклеймили сами, сами

эту строгую любовь...

И напрасно сердце кличет,

затихая ввечеру,

Беатриче, Беатриче,

непонятную сестру.

  1927

Взял неласковую, угрюмую...

Взял неласковую, угрюмую,

с бредом каторжным, с темной думою,

с незажившей тоскою вдовьей,

с непрошедшей старой любовью,

не на радость взял за себя,

не по воле взял, а любя.

  1942

Во имя лучшего слова...

Во имя лучшего слова,

одного с тобою у нас,

ты должен

         влюбиться снова,

сказать мне об этом сейчас.

Смотри, ты упустишь время!

Тяжелой моей любви

счастливое, гордое бремя,

не медля, обратно зови.

Ты лучшей не сыщешь доли,

высот не найдешь других,

ибо в ней - последняя воля,

последний воздух Двоих.

  1949

Должно быть, молодости хватает...

Должно быть, молодости хватает,

душа, наверно, еще легка -

если внезапная наступает

на жажду похожая тоска,

когда становится небо чище,

и тонкая зелень мерцает везде,

и ты пристанища не отыщешь

в любимом городе, полном людей,-

тоска о любви, еще не бывшей,

о не свершенных еще делах,

о друзьях неизвестных, не приходивших,

которых задумала и ждала...

  1935

Друзья твердят: "Все средства хороши..."...

Друзья твердят: "Все средства хороши,

чтобы спасти от злобы и напасти

хоть часть Трагедии,

         хоть часть души..."

А кто сказал, что я делюсь на части?

И как мне скрыть - наполовину - страсть,

чтоб страстью быть она не перестала?

Как мне отдать на зов народа часть,

когда и жизни слишком мало?

Нет, если боль, то вся душа болит,

а радость - вся пред всеми пламенеет.

И ей не страх открытой быть велит -

ее свобода,

         та, что всех сильнее.

Я так хочу, так верю, так люблю.

Не смейте проявлять ко мне участья.

Я даже гибели своей не уступлю

за ваше принудительное счастье...

  1949